В специальном интервью профессор-эмерит Г. Миненков отвечает на вопрос, является ли гуманитарное образование актуальным в XXI веке.
Недавно ЕГУ отметил своё десятилетие в Вильнюсе. Это было десятилетие адаптации к новым условиям и возможностям. Как изменился процесс обучения? Стал ли ЕГУ ещё более европейским?
С одной стороны, мы отмечаем 10 лет возрождения ЕГУ, с другой – вспоминаем те события, которые ему предшествовали. Восстановление, возрождение – довольно условный термин, университет фактически создавался заново: в других условиях, в другой стране, с другими правилами. Я хочу обратить внимание, что ещё в Минске ЕГУ и БГУ был начат эксперимент по внедрению Болонской системы в соответствии с поручением Министерства образования. Уже тогда мы следовали моделям Западной системы образования. В Вильнюсе нам пришлось её осваивать в полном и целостном формате, и это большое достижение. Нам удалось утвердить современные подходы к обучению: значительная роль самостоятельной работы, курсы по выбору, большой процент письменных работ, академическая автономия, свобода выбора студента – это всё частично у нас было и в Минске, но присутствовал довольно жёсткий контроль со стороны министерства образования. Сейчас мы не только по названию, но и по формальному статусу являемся европейским университетом, мы включены в общеевропейские процессы и требования. Это большое достижение и опыт.
Какие вызовы стоят перед белорусскими университетами после принятия Беларуси в Болонский процесс?
Пока такого впечатления, что белорусские университеты двигаются в направлении Болонского процесса, нет. В Беларуси отсутствует понимание, что реально означает Болонская система и одно из её условий – радикальное снижение административного давления на учебные заведения, поскольку речь идёт об автономии университетов. В Литве есть Министерство просвещения и науки, но оно занимается только политическими вопросами и для нас существует постольку-поскольку. Белорусскому человеку будет сложно понять, как это никто не приезжает из министерства и не контролирует, не проверяет, не требует каких-то отчетов и справок, «не строит» преподавателей.
Фактически ЕГУ является готовой площадкой для того, чтобы показать белорусским вузам, как практически внедрять требования Европейского пространства высшего образования. Мы можем многому научить и многое объяснить. Это действительно работа с качеством. Из-за засилья административного подхода в той же Беларуси часто кажется, что это лишь административные меры, скажем, механическое деление на бакалавриат и магистратуру. Но нет – это изменение самого мышления, характера учебного процесса, это качественный поворот в самом содержании работы, в развитии самостоятельности. Известно, что определена Дорожная карта реформирования высшего образования Беларуси на пути реального присоединения к европейскому пространству, но сложно представить, как она будет осуществляться. Если со стороны Беларуси будет подобное желание, то мы готовы включаться и помогать, так как мы имеем немалый опыт. Нам есть что сказать и показать и, может быть, предупредить от возможных ошибок.
К какому профессиональному будущему ЕГУ готовит своих студентов?
Есть такое понятие в современной социальной теории runaway world – убегающий мир. Проблема заключается в том, как успеть вскочить в этот убегающий, радикально меняющийся мир. Основной вызов, стоящий перед нами, учить тому, тем профессиям, которые мы не знаем, потому что неизвестно, что будет через 20 лет. Мы не можем учить узкой профессии, это будет безответственно. В этом, в частности, и заключается смысл перехода на двухступенчатую систему: бакалавриат даёт базовую подготовку, вводит в некую широкую область. Затем магистратура, которых, кстати, человек может пройти много, даёт более конкретное знание в той или иной области приложения трудовых усилий в зависимости от рынка труда. Но для этого необходимо получить серьёзные базовые навыки и компетенции. Человек, получивший сегодня высшее образование, должен быть готов к тому, что мир будет очень быстро меняться, он должен уметь отвечать на новые запросы, требования, получать иное образование.
Преподаватели ЕГУ понимают, что они должны сделать студентов open-minded, привить понимание того, что рынки быстро меняются. Раньше человек получал профессию и устраивался на работу, которую потом мог выполнять всю жизнь. Но это время и привычное понимание рабочего места уходят. Ключевыми сегодня становятся навыки создания своего рабочего места. Студенты должны уметь «продавать» себя на международных рынках труда, причём делать это в сети. Они должны показать, что они умеют, какими компетенциями обладают.
Профессионал – это тот, кто умеет быстро реагировать и быть креативным, владеет информационными технологиями, иностранными языками, умеет сформулировать задачу и собрать вокруг себя команду. Профессионал – это человек, способный меняться и постоянно находить иное. Понятие мобильности в широком смысле слова – это сегодняшняя реальность. Само понимание того, что есть труд, работа, меняется. Мы готовим наших молодых людей к такой жизни. Именно поэтому основной системой и основным богатством современного мира становится образование.
Григорий Яковлевич, в чём преимущества гуманитарного образования в современном практически-ориентированном и технократическом мире?
Сегодня много говорится о кризисе гуманитарного и социального знания, но вопрос должен стоять иначе. Это кризис традиционного понимания такого знания. Гуманитарное знание не производит истину, которую можно выучить. Сегодня же мы всё больше видим, что современный человек должен владеть очень серьёзной гуманитарной культурой. Технические знания можно приобрести, а вот информацию, которая очень быстро меняется, необходимо уметь находить. Критическое мышление, способность постановки и решения проблем – это продукты гуманитарного знания. Философия кажется абстрактным знанием, но философы всегда обсуждали конкретные проблемы, как жить человеку в этом мире. И вот здесь гуманитарное знание будет приобретать всё большую роль. Действительно качественное образование не устаревает.
Сегодня в мире возникает множество кризисных явлений, и попытки решить проблемы «по-старому» приводят к катастрофам. В некоторых странах мы наблюдаем геополитическое мышление XIX века: мышление территориями, ресурсами, категориями силы. Но сегодня богатство – это знание, а не ресурсы. Гуманитарное знание – это открытость новому и этому нужно учиться, это основа развития личности. Всё больше есть информации о том, что особенно успешными в бизнесе являютсялюди с философским, гуманитарным образованием, потому что они способны видеть иное, уходить от привычного.
Как идёт подготовка проекта общеуниверситетской подготовки (core curriculum) в ЕГУ?
Это довольно революционная инициатива, потому что это попытка изменить подход к соотношению общегуманитарных и специальных знаний. Цель проекта –, во-первых, повышение общего культурного уровня и, во-вторых, включение в европейскую традицию и ориентация на формирование компетенций и творческих навыков. Перед нами амбициозный замысел – создать ствол, на который будут наращиваться специальные знания. Мы будем предлагать студентам фундаментальное знание, включая ориентацию в естественных науках.
Мы уже сотрудничаем с рядом западных университетов, в том числе Бард-колледжем (США). Все первокурсники ЕГУ проходят интенсивный двухнедельный курс «Язык и мышление», в рамках которого студенты, как ни парадоксально, учатся читать и писать, а на самом деле – открывать себя, думать иначе, обсуждать и представлять свои идеи, работать в группе. Мы применяем самые разные формы работы: свободное письмо, рисование, перформанс и т.д.
Создание модели общеуниверситетской подготовки вызвало много дискуссий внутри университета. Это отражает определённый кризис академической дисциплинарности, — факультеты, кафедры, специальности, а самом же деле всё самое интересное происходит, так сказать, на стыках, in between. Реальная жизнь человека целостна, всякие рамки условны, как и деление на факультеты.
Также стоит понимать, что отсутствие жёсткой специализации соответствует болонской модели бакалавриата – спустя 1-2 года студент ориентируется и начинает понимать, что ему нужно, выбирает направление обучения. Традиционное мышление ориентировано на то, куда ты поступил и кем ты будешь. Сегодня никто не может этого знать. Ведь многие самые успешные фигуры современного мира – те же Марк Цукерберг, Стив Джобс – не имели законченного систематического образования, но умели смотреть на мир иначе, понимать, что существуют иные интерпретации и точки зрения. Вот наш замысел.
В последние годы всё большую силу набирает смешанный формат обучения (blended). В ЕГУ уже давно и успешно прижилась данная практика. В чём вы видите причины этого?
С одной стороны, это связано с историей нашего университета, с другой – это общая тенденция современного образования. В Минске мы были традиционным классическим университетом с большой долей очных лекций и семинаров. Но после 2004 г. нам пришлось думать о собственном выживании и мы обратились к только что возникшей модели дистанционного обучения. После переезда в Вильнюс мы понимали, что необходимо развивать очное обучение, но не так много студентов могли приехать в Литву учиться, поэтому мы начали развивать дистанционные программы. Постепенно осуществлялся переход к смешанному формату, в котором сочеталось бы то, что присуще традиционному очному и заочному форматам с помощью современных технических средств, при этом не снижая качества обучения. В нашем случае это также имело политическое значение – дать возможность многим белорусам получить современное образование при отсутствии у них возможности выехать из страны на длительный срок.
Смешанный формат – это образование будущего. Фактически традиционная модель образования в рамках привычного кампуса уходит. Молодёжь все чаще думает, а стоит ли несколько лет сидеть в одной точке и учиться, если сегодня можно быть мобильным, учиться и работать. Даже если говорить о дневном отделении ЕГУ, то в нём тоже существует много элементов смешанного формата. Каждый курс сопровождается поддержкой в системе «Мудл», основное общение с преподавателем, освоение учебного материала, сдача работ происходят там же.
Смешанный формат обучения даёт доступ к образованию более широким массам населения, это элемент демократии. Дистанционные программы набирают обороты в развивающихся странах – Китае, Индии. Имея интернет, практически каждый сегодня может взять курс в любом университете.
Особенность ЕГУ в том, что в нём практикуется со-управление (shared governance). В чём его преимущество перед университетским самоуправлением (self-governance)?
Фактически только последние 2 года мы формируем опыт со-управления вместе с изменением руководства университета. Поскольку я стал председателем Сената, мне пришлось реализовывать эти изменения. Со-управление – это более продвинутый, сложный процесс по сравнению с самоуправлением, которое зачастую трактуется в духе примитивного демократизма. Однако даже самый автономный и продвинутый университет – это достаточно сложная организация, включающая в себя бюрократические элементы. В самоуправлении серьёзную роль играют различные выборные органы.
По нашей новой «оксбриджской» модели в Сенат вошли все преподаватели, имеющие контракт на ставку от 0,75. В Сенат также включены студенты, которые работают в различных комитетах. Это новый интересный опыт. Фактически сейчас мы конструируем и направляем по мере возможности всю академическую часть. Более того, вырабатываем некоторые рекомендации, предложения по другим сферам. В Сенате есть комитеты, которые готовят различного рода документы. В рамках этой системы, которая работает у нас уже полтора года, мы подготовили более 50-60 регулирующих документов или же внесли в них поправки, обсудили массу вопросов, связанных с качеством работы, наукой и т.д. Понятно, что специфика нашего университета накладывает некоторые сложности на реализацию новой системы, однако уже сегодня каждый штатный преподаватель имеет реальную возможность влиять на дела университета.
За время своей выдающейся академической карьеры Вы сталкивались со многими университетами в Беларуси, США и России. Скажите, в чём заключается примечательность ЕГУ?
Мне пришлось получить хорошее образование на Философском факультете Московского государственного университета, который в то время был лучшим университетом. В конце 60-х гг. в нём работало много прежних профессоров с дореволюционным образованием – так сохранялась университетская традиция, которая отсутствует во многих новообразованных университетах. Присутствовала определенная, хотя и ограниченная, университетская автономия, и не чувствовалось чинопочитания. Мой первый педагогический опыт сформировался в Гомельском университете, где я работал так, как считал нужным.
90-е годы значили очень многое для реформы высшего образования в Беларуси. Я начал работать в Республиканском институте высшего образования, в котором собирались многие интересные молодые исследователи, в том числе и будущие профессора ЕГУ.
Когда я стал работать в ЕГУ, большую роль для меня сыграла стажировка в университетах Калифорнии (Фресно, Лос-Анджелес) в 2000 году. После пребывания в Америке я понял, как работает современная система образования, поэтому в минском ЕГУ я был одним из первых, кто стремился реализовывать новые модели учебного процесса. Для меня ЕГУ стал пространством, которое позволяет творить.
Наш университет – это велосипед, где нужно крутить педали, чтобы он ехал, иначе он упадёт. ЕГУ – это образ жизни и мышления.
Вы не могли бы дать прогноз, какие тенденции будут характерны для образования в Беларуси и Центрально-Европейском регионе в ближайшие 5-10 лет?
Система образования в Беларуси будет меняться в рамках тех же тенденций, что и во всём мире. В современном мире невозможно создать изолированный проект. Успешен тот, кто находится в международном сотрудничестве, кто говорит на понятных миру языках. Радикальные сдвиги в высшем образовании могут быть очень болезненными для Беларуси, во многом нам придётся возвращаться в 90-е годы.
Говоря о Центрально-Европейском регионе, необходимо отметить, что будет развиваться смешанный формат обучения. Молодёжь уже осознаёт весь потенциал дистанционного обучения.
Также в перспективе видится реальное внедрение рынка в систему образования. Сейчас во многом высшее образование становится обязательным на уровне бакалавриата, и оно должно приспосабливать выпускников к постоянно меняющимся потребностям рынка.
Современный университет – это международный университет, который находится в сотрудничестве с другими, который может продать свои курсы на международном рынке, может быть привлекательным для студентов из других стран и предлагать качественные дистанционные курсы.
Спасибо за интервью.