Профессор Анатолий Арсеньевич, какова роль Алеся Рязанова в просвещении современного общества?
Понятие «просвещение», помимо того, что оно обозначает и определенную эпоху в развитии европейской цивилизации, подверглось на протяжении времени определенному искажению своего первоначального смысла. При этом, в частности, слишком часто ожидается, что и создатели произведений искусства, в том числе и поэты, должны подчинить свое творчество утилитарным, пусть даже и чрезвычайно важным по своему характеру, проблемам воспитания и просвещения. Создается впечатление, что в этом случае произведение поэтического творчества ищет оправдания своего существования во внешних факторах. При этом слишком часто забывают о том, что на этой ниве, именуемой «просвещением» или «образованием», процветают многие из тех, кто не в состоянии своим творчеством и своей собственной жизнью продемонстрировать образцы того, без чего невозможно само существование культуры, а идея просвещения как образования (Bildung) утрачивает свой смысл. В связи с этим, провозглашенный Эдгаром По в середине XIX века принцип «коренного и непреодолимого различия между убеждением посредством истины и посредством поэзии» постепенно становится способом обозначения и своего рода мерилом подлинности произведения искусства. Произведение искусства обладает ценностью в силу факта своего собственного существования. В этом смысле поэзия Рязанова, являвшаяся для него делом его жизни, демонстрирует собой существенно больше, чем всевозможные дидактические сентенции. Подлинное просвещение нуждается в конкретных, стремящихся к совершенству образцах, с которым мы и сталкиваемся на примере поэзии Алеся Рязанова. Именно в этом я и вижу его значение для нашего общества.
А какую роль Алесь Рязанов сыграл в жизни и развитии университета?
На творчество Алеся Рязанова мое внимание обратил Валерий Липневич – переводчик его стихов на русский язык, которому мне удалось в свое время содействовать при защите его дипломной работы на филологическом факультете Белгосуниверситета на тему «Философские мотивы в творчестве Р. М. Рильке». Хорошо помню, с какими усилиями была сопряжена эта поддержка, когда большая часть государственной экзаменационной комиссии с трудом отдавала себе отчет о содержании и масштабе творчества этого великого немецкоязычного поэта. В начале 80-х гг. мы с Валерием представили тогда еще достаточно мало известную поэзию Рязанова в Москве на страницах журнала «Литературная учеба», что оказалось для него серьезным подспорьем после его исключения из университета и подмоченной репутации «диссидента». Хотелось бы отметить, что в то время были и некоторые другие, которые испытывали потребность в подобной помощи. Так, например, ныне уже покойный Сергей Паньковский был явно не ко двору со своей темой диссертации – «Проблема абсурда у Альбера Камю», а защита дипломной работы по философии Игоря Бобкова, посвященной М. Хайдеггеру, без использования ссылок на «классиков марксизма», едва ли не закончилась его исключением из университета. Другой выпускник философского факультета Валерий Золотарь так и не сумел избежать этой участи, и пришлось включать всевозможные механизмы для его восстановления.
Поэтому, если отвечать на вопрос о том, какую роль сыграл Алесь Рязанов в жизни и развитии университета, то следует отметить, что в основе самой идеи ЕГУ лежала достаточно утопичная, как это становится понятным сейчас, идея создания своего рода интеллектуальной ниши, в которой могла бы постепенно формироваться принципиально иная духовная атмосфера. Задача практически непосильная для такого «камерного» университета, каким замышлялся ЕГУ, и которая отнюдь не утрачивает своей актуальности и в наши дни.
Сергей Васильевич, какую роль Алесь Рязанов сыграл в беларуской художественной культуре?
Масштаб Алеся Рязанова мы будем осмыслять еще долго. Но сегодня очевидно, что он был одним из величайших поэтов в нашей истории, наряду с Янкой Купалой. Его творчество имело множество определений, потому что он был поэтом и прекрасным переводчиком, и прежде всего, он был создателем совершенно новой поэтики в нашей культуре, новых жанров. Несомненно, его работа была достойна Нобелевской премии. С первых же шагов в литературе, еще будучи школьником, Алесь Рязанов удивил всех, объявив себя уникальным, непохожим на других творцов. Напомню, что он свободно владел литовским языком и много переводил с литовской литературы. А на немецком он даже написал целую книгу стихов «Wortdichte»!
Какие сюжеты он любил больше всего?
Сюжеты он выбирал вечные. Алесь Рязанов говорил, что прежде, чем писать стихотворение, нужно стать немым и молча заново что-то забыть. Несмотря на непрекращающиеся эксперименты. Так, его книга «Путь-360» обратила белорусскую литературу к свободному стиху, придала легитимность поэтическим экспериментам с формой и содержанием. Он изобрел свои поэтические жанры – пунктиры, квантемы, версеты, зномы, стихосказы!
Между тем, его сюжеты апеллировали к архетипическим явлениям жизни – времени, бытию и небытию, земле, урожаю… Как он сам говорил: «Стихи не сочиняются, их нельзя придумать. Стихи добываются.
Сергей Васильевич, а каково Ваше самое яркое воспоминание об Алесе Рязанове?
У меня их много. Он был близким другом моей семьи, художника Виктора Марковца. Поэтому иногда мы виделись в частном кругу. И каждый раз это было незабываемо. Он был очень глубоким человеком, непубличным, но в то же время легким в дружбе, ироничным, шутливым. Он очень внимательно слушал людей. Но иногда казалось, что не содержание сказанного, а только звуки. Вдруг перебив кого-то на полуслове, начинал играть словами собеседника, переставляя их, складывая в какие-то волшебные фигуры.
Но самое яркое воспоминание – это премьера спектакля Витебского театра имени Якуба Коласа «Клеменс», который был показан на сцене столичного Дома офицеров. По пьесе литовского писателя Казиса Сая в переводе Алеся Рязанова. Хотя это был даже не перевод, а полное преобразование. Со сцены, в самые застойные советские времена, звучала песня «И это время, и этот порядок не навсегда …»! И мое сердце, как и у моих друзей, тогда озарилось сияющим огнем! Когда литовцы увидели пьесу, фактически не переведенную, а заново созданную Алесем Рязановым и поставленную Валерием Маслюком, они не могли поверить, что такое возможно.
Не паддамся болей скрусе,
што рабіць мне навучуся,
Навучуся як мне жыць!
Сегодня метафора быка, взошедшего на престол и обеспечивающего общее благополучие в обмен на молчание, выглядит очевидной. А тогда это было, однако, революционным явлением! Меня тогда как молнией пронзило! Ведь со сцены звучали стихи Рязанова!
Что бы Вы посоветовали прочитать нашим студентам из творчества Алеся Рязанова?
Именно «Клеменс» Казиса Сая в переводе Алеся Рязанова, издание 2013 года – очень актуальная вещь! А также классические сборники «Координаты бытия», «Путь – 360», «Остриё стрелы» и новейшие: «Дождь: озеро в пунктире акупунктуры», «Пчела начала паломничество: стихосказы» и, наверное, «И изобрел я крылья – вот они».
Сообщество ЕГУ скорбит о невосполнимой утрате для университета и беларуской культуры и выражает глубокие соболезнования родным и близким Алеся Рязанова.
