В специальной статье лектор Академического департамента истории и выдающийся белорусский искусствовед Сергей Харевский делится собственными размышлениями, преподавательским опытом и процессом поиска ответов на «главные вопросы» гуманитарного знания, которым и посвящен «Семинар первого года» в ЕГУ.
Некогда великий французский живописец Анри Матисс сказал: «Для художника-творца нет ничего сложнее, чем нарисовать розу, ведь сперва он должен забыть о всех розах, нарисованных раньше». Добавлю от себя – но перед этим он должен знать о тех всех розах, изображенных до него! Для того, чтобы изобрести или сотворить нечто неповторимое необходимо, по определению, иметь хотя бы представление о том, что делали предшественники прежде! Кажется, к чему будущим политологам или юристам читать философские или художественные тексты, слушать музыку, рассматривать картины? Ведь они представляют свои науки, как нечто конкретное, как диктат Буквы. А гуманитарное знание строится через истолкование и интерпретацию шедевров, созданных не столько на основе теорий, как на основе интуиции. Потому, что предметом гуманитарных наук стали плоды духовной деятельности человека, и именно такие, которые глубоко и эстетически убедительно представляют богатство человеческого духа. Место лапидарного анализа здесь занимает интерпретация, место логики – выразительность, а место эксперимента – воображение. Кстати то, что в правоведении иногда называют Духом закона! Как же нам определить его сущность и взрастить в себе, дабы не уподобиться трагикомическим персонажам, боящимся оступиться, потеряв опору в инструкциях и правилах?
Так был построен наш большой и сложный процесс освоения курса «Семинара первого года», чтобы научить чувствовать прочитанное, читать не строки, а смыслы, сокрытые между ними! Мы не отвечаем на вопросы, а вместе ищем ответы. Учебный процесс, в рамках этого курса, зиждется на коллективном взаимодействии и взаимной поддержке студентов и преподавателей. И пытаясь вместе найти слова для ответов на поставленные вопросы «Что я могу сделать, чтобы изменить мир?» или «Как моё мышление выражается в языке?», мы выполняем уникальную работу, приобщая друг друга к со-творчеству. С этой особенность связано и то, что вместо классических лекций мы используем в нашей работе самые разнообразные формы учебной деятельности, как симпозиумы, семинары, тьютораты, конференции, а в конце концов и перфомансы! Для большинства студентов, быть может, этот уникальный опыт останется самым ярким впечатлением от студенческих годах. Когда ещё придётся выступить со сцены, обращаясь к полному залу внимательно внемлющих слушателей? Вряд ли подобный опыт может быть лишним для будущих политологов или медийщиков.
Собственно, а для кого он будет лишним? Равно как и бесценный опыт работы в группах, в которых одновременно должны взаимодействовать студенты из разных программ, разных городов и даже из разных стран. Создать такую модель в иных условиях практически невозможно. И отвечая не поставленные вопросы, о смысле собственного предназначения или о своих надеждах в будущей жизни, мы вместе погружаемся в мир бесконечности ответов, что дают нам гуманитарные знания. Но, прежде всего, мы пытаемся понять чем они являются. Humanitas — так ещё Цицерон обозначал идеал греческого образования и образ мыслей, достойный человеческой жизни. Само слово «гуманизм» часто применялось Цицероном в значении «духовная культура», а именно — «высшее образование». Тогда же, в античности понятие «гуманизм» приобретало значение разумного человеческого поведения одних людей по отношению к другим людям. Так с древнейших времён человечество понимало необходимость гуманитарных знаний, как вершины образования, направленного на воспитание разума и гармонизации человеческого сосуществования, как высшего предназначения человечества.
Что общего между картиною Гогена, музыкой Вагнера или рассказом Толстого, о которых мы ведём речь на своих занятиях? В рефлексиях, которые мы переживаем и пытаемся, осознав, облечь в форму собственных слов. Но также мы поступаем изначально в любой области познания! Можно ли без эмоциональных переживаний анализировать результат социологического исследования или создавать дизайнерский продукт, направленный именно на чувственное переживание! А как может творить дизайнер иначе?
Познание начинается с человека, а уже потом обращается к природе. Природа человека не подстраиваться под естественную среду обитания, а творчески переиначивает саму жизнь, меняя при этом и самого человека. Поэтому творчество, с сутью которого мы знакомим наших студентов – начальный пункт, в конце концов, любого теоретического знания, но не разных наук о разном, а «человековедения» — великого гуманитарного знания.
Один принципов гуманитарного познания — историзм, ведь сущность человеческого в людях имеет изменчивую, развивающуюся природу. Ведь логики естествознания недостаточно в познании человека, ибо она не видит в человеке собственно человеческого. И отвечая, к примеру, на один из поставленных в курсе вопросов – «Какова природа моего знания о себе?», мы вместе обнаруживаем неочевидность формальных знаний. Но можем ли мы создать притом нечто новое, не уверившись в том, кто мы и каково наше собственное предназначение?
Тексты или феномены культуры, которые были отобраны для программы курса «Семинара первого года» таким образом, чтобы дать представление об их глубинной, логической взаимосвязи, непрерывности европейской культуры. Так, например, картина «Мёртвый Христос» Ганса Гольбейна послужил поводом для замечательных рефлексий Фёдора Достоевского, на которых построен его классический роман «Идиот». А без музыки Вагнера не доступен для понимания корпус текстов Ницше, который, в свою очередь, послужил бесконечным дискуссиям и переживаниям в разных формах европейской культуры. Знать эти произведения, феномены и имена – значит войти в её мир! Так пойдём вместе! Тогда, быть может, мы сможем ответить ещё на один из тех вопросов, что ставим перед собою в начале курса: «В каком мире я хочу жить?». Вопрос не праздный в нашем всё быстрее меняющемся и опасном мире…
Приоткрыв дверь в тот мир извечных вопросов и множества ответов, что давали до нас великие творцы и мыслители, мы, каждый из нас, ученики и учителя, узрев глубину собственного несовершенства, до того, как продолжить наш путь дальше, снова окажемся перед главным, мучительным вопрошанием: какие вопросы мы должны задать самим себе?